|
 |
|
|
Личности (person).
Горы и люди - говорить о горах, не упоминая, о людях открывших их миру и описавших этот райский край немыслимо.
Есть люди, действия и поступки которых остаются в истории и указывают путь всем, кто идёт следом. Они проходят там, где никто не ходил, выполняя, как им кажется, обыденную рутинную задачу, незаметно совершают действия, приводящие к их величию в глазах потомков и даже, порой, современников, лишённых шанса переступить черту страха или повседневной "привязанности к жизненно важным событиям".
В истории человечества их не так и много, по-большому, но их имена и поступки помнят и чтут потомки, и не суть важно,кем были эти люди: полководцами, ведущими свои армии в новые "неведомые" земли, или купеческие караваны, носители культуры разных народов, или беспокойные и неутомимые люди-путешественники, истинные охотники за землями и знаниями.
Их немного(!), но помнить и рассказывать о них будут многие поколения человечества. Одним из таких был Федосеев Григорий Анисимович,писатель, но прежде всего, инженер-геодезист.
В геодезическом послужном списке Григория Федосеева были Кольский полуостров, Забайкалье, Кавказ, Урал, Западная Сибирь со всеми тремя Тунгусками, Приохотский край, Дальний Восток, но всё же Восточный Саян занял особое место.
|
|
|
|
|
Автор материала Александр Свешников
/ поклон и искренняя благодарность от редактора tofalaria.ru
«Две жизни Григория Федосеева»
Среди русских писателей прошлого столетия Григорий Анисимович Федосеев занимает своё, уникальное место. Много было художников пера, умеющих интересно и красочно описывать различные приключения героев в борьбе с дикой природой, отвоёвывающих у неё всё новые и новые пространства. Чаще всего герои эти были придуманы авторами, никогда в реальности ничего подобного не испытавшими, их мысли и поступки были продиктованы «умной» писательской фантазией человека, уютно примостившегося за письменным столом в тепле, сытости и благополучии.
Совсем иного рода произведения Григория Федосеева. Его герои – реальные люди с реальными фамилиями, которые ещё при жизни могли прочесть о своих путешествиях, могли лукаво подмигнуть писателю – «...мол, было-то совсем не так!...» И какого надо было набраться мужества автору этих произведений, чтобы «не упасть в грязь лицом» перед своими друзьями, честно делившими в тайге с ним последнюю лепёшку! Федосеев достойно выдержал этот экзамен – коллеги по геодезическим экспедициям сами стали зачитываться книгами «о себе» и полюбили своего «начальника» ещё больше.
На самом деле, по силе художественного воздействия и знанию предмета, о котором идёт речь, Федосеева можно сравнивать с Экзюпери – и тот и другой были певцами мужества реальных людей и поступков, и тот и другой не были «домашними писателями» - они жили полнокровной, часто на пределе, жизнью, в первом случае – геодезиста-исследователя, во втором – лётчика-испытателя. И в этой непридуманной жизненности кроется одна из тайн обаяния и долгого, с наших позиций – вечного, неубывающего интереса читателей к их произведениям.
Григорий Анисимович Федосеев родился в 1899 году в станице Кардоникской Ставропольского края. С раннего детства его окружали величественные Кавказские горы, в которые он убегал, тайком от мамы и бабушки, чтобы поохотиться, половить рыбу в горном ручье, встретить рассвет на каменном утёсе... Горы для будущего писателя и путешественника навсегда останутся самой большой любовью. Но «лебединой песней» будет не Кавказ, а далёкий и труднодоступный Восточный Саян...
Григорий Федосеев за свои почти 70 лет прожил как минимум две полных жизни. Одну – неутомимого исследователя и геодезиста, закрывшего последние белые пятна на карте нашей Родины, вторую – талантливого писателя, издававшегося на многих языках мира и достигшего в своём творчестве действительно «горных высот», не меньших, чем в любимой им геодезии.
Но, как и всякого неординарного человека, его ещё при жизни окружало множество легенд и мифов. Первый – о его происхождении. На самом деле и он, и его любимая сестра Клодина были незаконнорожденными. Фамилию Федосеев носил первый муж мамы. Будущий писатель этого не знал, зато был осведомлён о «несчастной наследственности» Федосеевых. Оба его старших брата (по маме) умерли в возрасте 27 лет от туберкулёза. И Григорий всерьёз готовился покинуть этот мир в том же возрасте и вёл разгульную и бесшабашную жизнь, пока случайно не прочитал церковные святцы и не пришёл к выводу, что Анисим Федосеев, умерший всё от того же туберкулёза за два года до рождения Григория – не его настоящий отец. Отцом же его был сосед-осетин по фамилии Джантемиров, утонувший во время сильной грозы, когда он переплывал горную реку. Однако это не полностью проверенные сведения. Время тогда было лихое - революция, гражданская война... Возможно, семья торговцев Джантемировых эмигрировала, но навряд ли отец двоих детей бросил бы их с матерью в тяжёлое время...
Так был рассеян первый миф Федосеева о его происхождении.
А дальше началась жизнь, полная удивительных приключений, жизнь на грани выживания – но зато необычайно интересная и прекрасная! Наверное, Григорий Федосеев сумел в этой своей «первой» жизни осуществить мечту каждого мальчишки, начитавшегося Фенимора Купера, Стивенсона и Жюль Верна. Его привычным окружением стала первозданная тайга, дикие животные, недоступные скалы и местные туземцы – тувинцы и эвенки. Федосеев стал «последним из могикан», перед кем ещё открывались пейзажи, коих не видел человеческий глаз. Не случайно для неутомимых романтиков, для тех, кому не сидится в тёплой квартире, Григорий Федосеев был и остаётся, несомненно, фигурой знаковой, неким олицетворением кочевнического духа, певцом дикой природы и мужской дружбы. До сих пор как грибы растут на карте перевалы и пики с именем Федосеева. И так будет продолжаться до тех пор, пока жив в человеке интерес к дикой природе, пока жива ещё сама эта природа...
В геодезическом послужном списке Григория Федосеева были Кольский полуостров, Забайкалье, Кавказ, Урал, Западная Сибирь со всеми тремя Тунгусками, Приохотский край, Дальний Восток, но всё же Восточный Саян занял особое место. Наверное, эти недоступные горные хребты, скрывающиеся под низко висящими облаками, острые пики мраморных гор в унисон с островерхими кедрами и пихтами, ледники и водопады, срывающиеся из поднебесья в кромешный ад хаоса камней и тайги – всё это не может оставить равнодушным человека, умеющего видеть и слышать. «Мы идём по Восточному Саяну» - так Федосеев назвал своё первое произведение, основанное на дневниковых записях, переработанных впоследствии в повесть, ставшую неожиданно для будущего писателя удивительно популярной и сразу же напечатанной многими издательствами. Так, неожиданно для самого себя, у Григория Федосеева началась (пока ещё параллельно) вторая жизнь.
Экспедиция в Саянах была страшно тяжёлой, на грани катастрофы (через три года там же, в Саянах, погибнут изыскатели Кошурников, Журавлёв и Стофато). Последние недели люди передвигались с трудом – продовольствие закончилось месяц назад, а посланные за помощью товарищи разбились на шивере Саянской реки Кизир... И всё-таки путь был пройден. И за ним последовали ещё десятки таких же тяжёлых, таких же опасных...
Никто уже не расскажет, но, скорее всего уже тогда к Григорию Анисимовичу пришла мысль о том, что самым лучшим местом для его собственной могилы станет Восточный Саян. В 1968 году друзья-геодезисты исполнят последнюю просьбу товарища. А через год перевал Иден, что находится в отрогах самого высокого пика Восточного Саяна, Грандиозного, переименуют в перевал Федосеева...
«Тропою испытаний», «Смерть меня подождёт», «Злой дух Ямбуя», «Пашка из Медвежьего лога», «Меченый», «Последний костёр» - книги выходили одна за одной. Писательский талант автора «набирал обороты». Но совершенно неожиданно «Последний костёр», написанный в память о друге, эвенке-проводнике Улукиткане, стал «последним костром» и для самого Федосеева. Сердце, привыкшее к бешеным нагрузкам, разорвалось, когда он был в гостях в Москве. Григорий Анисимович даже не позвал на помощь, когда ночью ему вдруг стало плохо – не хотел беспокоить. Умер он на взлёте своей второй, писательской, жизни. И остаётся только предполагать, какие произведения могли бы ещё выйти из-под его пера.
Было в жизни Федосеева ещё множество мифов. Один из них о том, что у него «кто-то из покровителей был наверху». Несомненно, человек, занимающийся нанесением на карту малоисследованных районов нашей страны, невольно попадал под «зоркий и всевидящий глаз» соответствующих органов. Во время войны у Федосеева была «неприкасаемая бронь». И при всём этом – он так и умер беспартийным. На частые вопросы «оттуда» он отвечал неизменное:«Я не готов». Как говорит дочь Григория Анисимовича – «... папа вряд ли верил в светлое будущее. Он верил во что-то другое. И часто повторял: «Я – вне политики!» Просто он был умным человеком и понимал, с кем можно дружить, а с кем – нельзя. А не трогали его потому, что он был очень ценным профессионалом в своём деле, и к тому же, всю жизнь проводил в экспедициях, не мозолил глаза...»
Существовала ещё и легенда, что за Федосеева кто-то писал его замечательные книги. Правда тут лишь в том, что у Григория Анисимовича был очень неразборчивый почерк и его жена Елена Иосифовна Глосинская, в прошлом тоже работник геодезического предприятия, переписывала и перепечатывала за мужем все его рукописи и иногда даже немного правила их орфографически.
Есть некие тайны и в самих произведениях Федосеева, но это уже чисто творческие секреты. Так, например, все повести написаны от первого лица, но ни в одной не упомянуто имя автора, вся прямая речь построена настолько виртуозно, что нигде нет даже намёка на имя собственное. Это очень принципиально для Федосеева. Таким образом автор всё время как бы остаётся на втором плане, хотя непосредственно принимает самое действенное участие в описываемых событиях. И ещё поражают в произведениях писателя так называемые лирические отступления. Казалось бы, сам Бог велел в книгах о путешествиях дать себе волю, описывая то или иное состояние природы, но у Федосеева вы никогда не отделите эти самые описания от сюжета – настолько они спаяны воедино удивительным литературным талантом.
Говорят, что айсберг поднимается над водой лишь третьей частью – две трети скрыты от глаз. Тоже самое можно сказать и о Федосеевском даре рассказчика. Люди, знавшие писателя, поражались, какое неисчерпаемое количество историй увлекательно поведывал им Григорий Анисимович во время застолий или просто, когда выходил с кем-нибудь из друзей на прогулку. А ведь казалось, что ВСЁ самое интересное должно быть уже использовано в повестях! Оказывается, то, что не выплеснулось на бумагу – как фундамент держит то, что написано. Это придаёт вес всему «зданию», поскольку сам автор тогда справедливо предстаёт перед нами неисчерпаемым кладезем житейских историй и мудрости...
Федосеева при жизни печатали, в основном, в «Роман-газете».Вышло лишь несколько «настоящих» переплётных книг. Зато зарубежные прижизненные издания насчитывали несколько десятков. Есть одна особенность у читателей Григория Федосеева – во всём мире его книги читаются «взахлёб». Вера Григорьевна Федосеева рассказывала, как недавно приехал к ней один богатый француз, влюблённый в повесть отца «Пашка из Медвежьего лога». Приехал не просто так – а с желанием отыскать героя этой замечательной повести. Он изъездил все посёлки в Саянах, потратил уйму денег, но нигде не нашёл ни следа Пашки Копейкина. И тогда он даже решил, что герой придуман Федосеевым, что на самом деле никакого Пашки не существовало. С этим он и уехал. Прошло совсем немного времени и, как-то разбирая в очередной раз архивы отца, Вера Григорьевна наткнулась на старенькую фотографию, на которой среди геодезистов и проводников стоял у костра белобрысый паренёк. Перевернув карточку, Вера Григорьевна с удивлением прочитала подпись, сделанную рукой мамы: «Пашка».
Так очередной миф Федосеева обрёл реальное лицо...
Интересная история произошла с самым необычным произведением Григория Анисимовича – повестью-сказкой «Меченый». Ничего подобного в нашей отечественной литературе не было ни до, ни после... Повесть написана от лица диких зверей, в данном случае, волков. Только внимательный наблюдатель и натуралист, обладающий талантом большого писателя, мог с такой художественной силой изобразить жизнь нетронутой человеком тайги, мысли животных и их поступки, продиктованные многовековым укладом дикой природы. С первых страниц перед нами открывается совершенно иной, непривычный мир, где правят хищники с их извечным желанием «выследить и напасть», где во главу угла поставлены сила и ловкостость, где слабые и глупые очень быстро превращаются в жертвы сильных и умных.
Повесть «Меченый», как и все произведения Григория Федосеева, читается на одном дыхании, и иногда даже не верится, что обычный человек мог «такое» подсмотреть и увидеть.
Но над этой повестью Федосеев работал всю жизнь. Она небольшая по объёму, но в ней виден огромный опыт внимательного наблюдателя, накопленный за многие годы жизни в экспедициях. Интересен финал повести, в которой появляется неизменный герой Федосеева – он сам, опять же, ни разу не названный по имени, и расправляется с грозным волком по имени Меченый...
Эта удивительная повесть также обросла множеством легенд. Главная из них в том, что Григорий Федосеев так и не закончил её при жизни. На самом деле, «Меченый» был закончен, но его ждала незавидная судьба, так как «наверху» произведение просто-напросто запретили, усмотрев в истории волчьей стаи явный намёк на «волчьи законы» советского государства. Одна глава из«Меченого» была напечатана лишь в 1989 году небольшим тиражом в Новосибирском издательстве и до сих пор эта рукопись ждёт своего издателя. Была ли у автора мысль на примере жизни волков показать жизнь людей в советской стране – остаётся загадкой, которую Григорий Анисимович унёс с собой в могилу. Доподлинно ничего об этом не известно. Но так или иначе, «Меченый» так и стоит особняком в литературном наследии писателя...
Григорий Анисимович Федосеев прожил удивительную, наполненную необыкновенными событиями, жизнь. Он всегда торопился, даже походка его была часто похожа на «бег трусцой». Ему, конечно же, не хватило времени. У людей увлечённых и жизнелюбивых его всегда почему-то слишком мало.
Прошло уже почти сорок лет, как Федосеев навечно переселился на Саянский перевал. С тех пор в стране нашей произошло много событий и сегодняшние «сильные мира» смотрят на природу-матушку, как на ничейный мешок с деньгами, который нужно побыстрее прибрать к рукам, а нас пытаются превратить в бездушных роботов с чипом вместо мозгов.
Но те, кто сильнее сегодняшнего обездушивания, у кого теплится внутри огонёк романтика и путешественника – всегда будут читать книги замечательного путешественника и талантливого писателя. Книги о настоящих людях, о благородстве, целеустремлённости, дружбе, взаимовыручке. Книги о неприступных скалах и непроходимой тайге, о диких животных и кочевниках-эвенках. И у них всегда будет возникать желание увидеть этот НАСТОЯЩИЙ МИР, описанный Григорием Федосеевым, собственными глазами...
|
|
|
|
|
|
 |
|
20-е годы. После окончания института.
|
|
 |
|
20-е годы Г.Федосеев на полевых работах (слева)
|
|
 |
|
1938 год. Первая экспедиция в Восточный Саян.
|
|
 |
|
Тот самый «Пашка из Медвежьего лога»
|
|
 |
|
|
|
