До избушки оставалось совсем недалеко. "Ну вот, Соболёк, мы и дома" - сказал Владимир, увидя из далека свою охотничью избушку. Было пасмурно, кухта лежала на ветвях деревьев. "Значит, ждёт новый снег" - отметил про себя охотник.
Заходя в избушку, он увидел сидящего бесстрашного мышонка на столе. Шуганув непрошенного наглеца Владимир занялся хозяйством: затопил печь, поставил чай варить (именно так говорят охотники), поставил себе варить суп, собаке - болтушку, занёс дрова с запасом. Натаскал воды, заполнив все ёмкости, мало ли чего, неизвестно, сколько выпадет снега за ночь, может напрочь завалить дверь избушки.
Соболь недовольно под нарами. Володя взглянул в его сторону и опять увидел этого наглеца - мыша. Он сидел теперь уже на подушке и умывал свою мордашку лапками. Это было так забавно, что Владимир даже не стал сгонять его с постели, подивившись своей сентиментальности. Уже обрабатывая добытую пушнину, Володя краем глаза наблюдал за мышонком. Тот в свою очередь и не собирался прятаться, внимательно следя за движениями хозяина избушки. Утром, рано прос- нувшись, Володя в первую очередь увидел опять наглую мордашку мыша. Тот мылся на одеяле хозяина, наверно благополучно отпочивав рядом с Владимиром. Подивившись наглости и настырст- ву этого маленького животного, Володя вместо того, чтобы прогнать мыша, достал из сумин кусочек печенья и положил на край стола. "Иди, Бориска, позавтракаем, чего уже теперь с тобой делать". Так было получено имя и разрешение на прописку в избушке. Вот так остался мышь Бориска рав- ноправным жителем и членом таёжной семьи. Удивительно, но других мышей в избушке уже не наблюдалось с тех пор.
Бориска не наглел. Владимир не находил сгрызенных сумин, мешочков. Ел Бориска только с хозяином на столе. Выделенную пайку он грыз, держа передними лапками, сидя на задних лапках. По столу лишний раз не бегал.
Так они и жили втроём, правда, Соболь время от времени ворчал для порядка, но мыша не го- нял. Никому в деревне о мышонке Володя не рассказывал, но за время которое он проводил дома, часто ловил себя на мысли о Бориске и чувствовал, что не на шутку привязался к этому мышу, к этому необычному милому существу.
Когда Владимир приезжал в тайгу, то заходил в свою избушку высвистывал Бориску и тут же дос- тавал из рюкзака гостинец из дома, обычно печенье, которое так вкусно пекла его жена Александра.
Однажды Владимир проснулся со страшной головной болью. С горем пополам он затопил печь и тут же лёг опять на постель, сил никаких не было ни ходить, ни что-либо делать. Вдруг он почувство- вал, как у него зашевелились волосы. Это оказывается Бориска залез к нему на подушку, а затем на голову. Своими лапками он ворошил волосы, делал как бы массаж, ни разу не оцарапав голову больного. Под этот массаж боли как бы отступили, потянуло в сон и Владимир забылся. Проснулся он отдохнувшим и без этой страшной боли. Перетянув голову платком, Владимир занялся по хозяйству. С тех пор так и повелось, чуть боли начинали донимать Бориска начинал лечить своего хозяина своим массажем. Крепчала дружба охотника и мыша.
Как-то Владимир в деревне зашёл к приятелю Николаю. Николай рассказал Володе, что проез- жал накануне по его тайге, что заехал и переночевал в его избушке. Рассказал, что видел назойли- вого и смелого мыша, который то сидел на столе, то сидел или скорее восседал на подушке.
- Ты знаешь, Володька, он мне так надоел, что я его убил!
- Как убил?! - переспросил Володя, и какая-то странная слабость навалилась на него.
- Как, как, просто ударил поленом и всё, ведь мышь ничего не боялась.
-Что же ты наделал? - закричал Володька и схватил за грудки Кольку.
С силой, тряхнув и отбросив этого, теперь уже ненавистного человека Владимир выскочил вон, гром- ко хлопнув дверью. Ничего не понимающий Колька поправил на себе рубаху и повертел пальцем у виска удаляющемуся Владимиру.
Придя, домой Володя объявил жене, что идёт в тайгу к себе. Сборы были скорые. Ничего не понимающая жена на ходу ложила продукты в сумины мужа, не забыв положить печенье и сдобу, (как знала накануне занималась стряпнёй). Приехав в избушку Володя, ещё тая надежду, посвистел. Никто не отозвался. Владимир громко позвал по имени мыша - опять ничего.
Ни сейчас, ни потом Бориска так и не появился. Вечером Владимир достал маленькую стопочку, налил её полную водки, прикрыл её печенюшкой и поставил на край стола, где обычно принимал еду Бориска. Себе он налил водки в таёжную кружку до краёв и молча выпил. Так и сидел охотник один за столом, тяжело вздыхал, и только время от времени слышалось: "Ну как же так получилось, почему, почему??" И ещё горькое: "Прости меня, Бориска".
По щекам этого сильного и мужественного человека текли скупые слёзы...
