Кузин Станислав. Ночевка над Третьим порогом


		Саянская гвардия. Из воспоминаний бродяг. НОСТАЛЬГИЯ - от греческого nostos - возвращение домой и algos - боль (книжн.). Тоска по родине. (Толковый словарь русского языка под редакцией профессора Д. Ушакова)
			ОБ АВТОРЕ:
			Кузин Станислав , 1937-го года рождения, действующий доцент Нижегородского госуниверситета, факультет вычислительной математики и кибернетики. Во многих местах путешествовал - но в Саян возвращался снова и снова. Прямо наркота какая-то...
	Ночевка над Третьим порогом Лето 1961-го года. Мы вышли к Кизиру по Кинзелюку, намереваясь в стрелке этих двух рек срубить деревянный плот и сплавиться вниз к населенке. Поиск леса для изготовления плота всегда является серьезной проблемой. Во-первых, нужен сухостой. Во-вторых, не каждое сухое дерево пригодно для плота. Категорически не годится лиственница: она быстро намокает, плот становится слабоуправляемым и в течение двух-трех дней уходит под воду. Лучше всего для изготовления плота подходит пихта и ель. Нам повезло. Прошлым летом в стрелке Кинзелюка и Кизира какой-то охотник добыл зверя и коптил мясо этого зверя на костре. Чтобы сделать коптильню охотник ошкурил десятка полтора толстых елей, которые засохли на радость нам. Два дня мы вытаскивали к берегу реки толстенные девятиметровые бревна и рубили плот. В ночь на третий день пошел мелкий затяжной дождь. Утром выяснилось, что дождь моросит на уровне реки, а на гольцах идет снег. Но ожидать хорошей погоды не позволяет дефицит продуктов, да и ждать ее можно до морковкина заговенья. Под холодным мелким дождем столкнули плот со стапелей в воду и поплыли вниз по Кизиру, наблюдая белое убранство приречных гольцов. Плот у нас получился отличный. На нем достаточно свободно разместилось десять человек экипажа и пассажиров. Экипажем служили пятеро парней, которые стояли на передней и задней гребях, девушки в качестве пассажиров сидели на рюкзаках в центре плота. Все бы ничего, но от впадения Кинзелюка вниз по Кизиру на добрый десяток километров тянутся "тиши". По-сибирски, это участок реки, на котором почти нет течения. В ясный теплый день плыть по спокойной воде в окоёме живописных гольцов – одно удовольствие. Но в атмосфере холодного дождя и ввиду заснеженных гольцов постепенно стало наступать окоченение членов. Мы дошли даже до того, что развернули плот поперек течения и начали работать гребями как веслами. Не для того, чтобы многотонная связка бревен двигалась в воде быстрее, но чисто "для сугреву". В конце концов "тиши" кончились, течение подхватило плот, погода несколько улучшилась и в начале третьего дня по правому берегу в тумане нарисовалась характерная двугорбая вершина – предвестница Третьего порога. Тут надо смотреть в оба, чтобы вовремя прибиться к берегу и не влететь сходу в порог, который представляет собой не что иное, как трехметровый водопад в узкой теснине со скалой посередине. Сопротивление порога, подобно плотине, замедлило бег реки. Обманчиво успокаивающая гладь реки медленно влекла наш плот в неизвестность. На правом берегу показалась большая новая изба, перед которой суетились несколько мужиков, предупреждая нас маханием рук и криками, что пути дальше нет. Прибив плот к берегу, мы выяснили, что изба – это база лесоустроительной партии, а мужики – никакие не мужики, а начальник партии и прочее ее руководство. Мой отец также был лесоустроителем и я хорошо знаком с этой профессией. Лесоустроители занимаются таксацией (учетом) лесного богатства нашей родины. Для этого они прорубают в дремучих лесах просеки, разбивая эти леса на километровые кварталы, и определяют бонитет (качество) леса в каждом квартале. Затем они наносят на свои специфические карты сведения о лесных запасах нашей Родины. Лесоустроители приняли активное участие в решении проблемы проводки нашего плота через порог. Естественно, идти на деревянном плоту в водослив равносильно самоубийству. Надо сбрасывать разгруженный плот в протоку слева от центральной скалы, заводя его с противоположного берега. Хотя и изредка, по Кизиру выше Третьего порога поднимаются моторные лодки. А для обноса водослива по правому берегу реки проложен волок: широкая тропа, на которую поперек уложены круглые стволы деревьев. Тащить лодку по такой "благоустроенной" дороге гораздо легче, чем непосредственно по земле. По этой тропе, уже в сумерки, мы перетащили наш груз, ниже порога. По любезному приглашению лесоустроителей, мы заночевали в их большой избе. Для хозяев существовали нары, а мы расположились на полу. После нескольких холодных дней на реке и ночевок в палатках тепло человеческого жилья вконец разморило. Но сразу заснуть не было возможности. Во-первых, долг вежливости требовал поддерживать беседу с хозяевами, которые интересовались, кто мы такие и какой леший в эти края нас затащил. Хозяева работали в экспедиции, получая за это существенную надбавку к зарплате в виде "полевых", а также "гробовых" составляющих. И они не совсем понимали, зачем за свои деньги, тратя свой отпуск, мы ломаемся по тайге, имея вероятность погибнуть на порогах Кизира. А впереди еще нас ждет страшная семикилометровая Семеновская шивера … Мы так же не понимали, какой амок влечет нас в тайгу и горы, не пускает на теплый берег курортного моря. Отделывались общими словами. Правда, было одно соображение. Прошлый год, когда мы прибивали свой плот около Абазы в конце сплава по Абакану, на берегу нас встретили два аборигена. Не сразу поверив, что мы провели деревянный плот с верховьев реки через все пороги, включая Карбонак, местные старожилы отдали нам должное. И было это нам очень приятно. Конечно, коренные жители большого города, мы понимали, что играем в "военные игры", придумывая себе препятствия и успешно их преодолевая. Но мы играли в серьезные игры с возможным смертельным исходом, позволяющие чувствовать себя почти что первопроходцами. Во-вторых, хозяева были озабочены прибытием инспекторов из центра. Обычная практика, высокое начальство забросили на предмет качественного отдыха вертолетом на отдаленное рыбное озеро, но тут случилась нелетная погода. Мы в эту погоду худо – бедно плыли вниз по реке, но вертолеты не летали. В силу этого, высокое лесоустроительное начальство уже неделю находилось на рыбалке при полном дефиците нерыбных продуктов, да и давно пора было возвращаться начальству в свой городской офис. Наши хозяева очень переживали за начальство и пытались связаться с ним по рации. Тут я ознакомился с источником электропитания радиоаппаратуры времен второй мировой войны, известным в народе как "солдат-мотор". Он представлял собой гибрид велосипеда и динамо-машины. По замыслу конструкторов, солдат должен садиться в седло этой конструкции и, быстро-быстро вращая педали, вырабатывать электроэнергию для питания рации. Чтобы оказать любезность хозяевам, мы по очереди крутили педали солдат мотора, радист слал свои позывные в мировое пространство, но в ответ получал лишь устойчивое молчание эфира. Главный наш хозяин – начальник партии, очень нервничал. В довершении всего, в избе находились два инспектора, не пожелавшие по какой-то причине лететь на рыбалку. Когда все остальные в конечном итоге расположились отдыхать, они приняли некоторую дозу спиртного и затеяли длительный спор. Существо спора заключалось в следующем. Прошлым летом мотор их лодки заглох перед самым порогом. Один из них начал скидывать сапоги и телогрейку, чтобы прыгать за борт в надежде достигнуть берега раньше, чем слива порога. Другой продолжал дергать стартер мотора, в надежде его оживить. И каждый утверждал, что его действия было наиболее адекватны сложившейся ситуации. К какому консенсусу пришли спорщики, я так и не узнал – заснул под их бормотанье. Но, слушая их диалог через год после аварии, можно сделать вывод, что мотор завелся до того, как лодку затянуло в водослив порога. Рано утром трое наших парней отчалили плот от правого берега и, мощно работая гребями, прибили его к левому берегу чуть выше Третьего порога. Затем, оттолкнули пустой плот от берега и, с помощью основной веревки, попытались направить его в левый водослив между берегом и центральной скалой. Подхваченный потоком воды плот нырнул в водослив, защемленная в камнях основная веревка лопнула и перевернутый "на брюхо" плот выскочил как пробка из пены ниже водослива. В нижней улове его заарканили наши ребята и притянули к правому берегу. За всей этой процедурой заинтересованно наблюдало все население лесоустроительной избы. Аплодисментов не было, но зрители порадовались за нас.

Через Третий порого на Кизире
Как сказано выше, плот всплыл ниже порога в перевернутом виде. Имея высшее радиофизическое образование мы прикинули параллелограмм сил и поняли, что возвратить его многотонную громаду в исходной положение без мощного подъемного крана не представляется возможным. Пришлось разбирать плот по бревнышку и сплачивать его заново. К вечеру, попрощавшись с лесоустроителями, мы поплыли дальше вниз по Кизиру. Нас ждал Второй порог, Семеновская шивера и непроходимый Первый порог.

Второй порог на Кизире
В Первом пороге пришлось снова разбирать плот, проводить бревна по мелкой боковой протоке и сплачивать их в третий раз. Последняя ночь перед населенкой. Смотрю на луну и сочиняю стихи. "Плот стоит под первым порогом, Завтра только плыть, да плыть. Светит месяц серебряным рогом, Можно спокойно теперь закурить"

Первый порог на Кизире
Известно, что альпинисты чаще всего гибнут на спуске, расслабившись после удачного восхождения. Утюжа плотом последние километры Кизира перед населенкой, мы тоже расслабились, наблюдая несколько мужиков на правом берегу. Они приветствуют невнятными криками и взмахами рук окончание нашего героического маршрута. И это очень нам приятно. Оказалось, что местное население пыталось передать нам криками и жестами информацию совсем другого рада. Слева и до середины уже широкой реки закипали многочисленные буруны на "булках" – огромных камнях едва торчащих из воды. Плавная, но быстрая струя влекла нас напоследок на эти камни. Слава Богу, отгреблись. С. Кузин 2005-08-08
ЛИСТАЕМ ДАЛЬШЕ... Всё только начинается

Саянская гвардия. Из воспоминаний бродяг.

Кузин Станислав

Ночевка над Третьим порогом