Свадебная обрядность.
О сватовстве детей родители (отцы) договаривались ещё при их рождении. Тогда же и назначался размер выкупа невесты. "В выкуп входили олени, пушнина, женские платки (из Урянхая), шёлковые ткани, шали (привезённые с Суглана). Приданое невесты состояло из полного комплекта зимнего и летнего чума, а также 15 оленей".
Девушку выдавали замуж, когда ей исполнялось 20 лет. Бывали и более ранние браки, в 15-16 лет.
Сватали обычно до трёх раз (один раз в год на Суглане). Бабушка (мать отца) жениха привозила водку, а его родственники подарки невесте (пушнину). Закуску готовила невеста, сама варила и угощала. Гуляли, пока не выпивали всю водку. На следующий год повторялось тоже самое. Свадьбу играли в течение трёх дней часто во время Большого Суглана. На свадьбу собиралась вся родня. Водку закупали на приисках или у карагасников. Продукты готовили обе стороны, обязательно забивали оленя.
Перед свадьбой жених надевал невесте украшение из кастарминских камешков, которые назывались "горные цепи". Считалось, что после этого "горные цепи" связывали их навсегда. Иногда по случаю женитьбы и образованию нового хозяйства "посвящали" (Даг-Ези - горному хозяину) оленя или коня.
Обряд обручения и венчания описан в газете "Сибирь" в 1886 году. "...Едва ребёнок начинает ходить, отец или дядя приискивают ему невесту по своему усмотрению. При выборе руководствуются лишь тем, много ли принесёт с собой невеста приданого. Другие качества в расчёт не принимались. Если в какой-нибудь юрте находилась подходящая невеста карагас сговаривается с её отцом, сколько и чего привести жениху для обручения и сколько в свою очередь жених должен уплатить калыму за невесту. Жених обычно даёт свекру немного денег, соболей, оленей и каких-нибудь подарков невесте, вроде медной ганзы с кисетом или стеклянных бус. Если договор кончается на выгодных условиях, начинается обручение. Оно состоит в том, что отец жениха покупает водки, приносит её в юрту невесты, куда собираются родные той и другой стороны, дают друг другу слово, что ни жених, ни невеста с возрастом не откажутся и начинают пить, причём отец жениха угощает всех присутствующих по старшинству. Потом разъедутся. После этого жених не видит своей невесты до самой свадьбы. К свадьбе же приступают, когда жених представит договоренный калым. Этот калым должен добыть сам жених без посторонней помощи. Родители и родные в этом ему не помогают. Как только жених добыл калым назначается день свадьбы. Родитель едет к невесте и объявляется родителям, что наступило время переехать ей в свою юрту. Вносится калым. Жених на оленях, окруженный родными, везёт его в юрту невесте, отдаёт его в руки отца, берёт невесту и отправляется обратно. За ним везут приданое невесты. В приданое обычно дается целая юрта со всеми к ней принадлежностями и хозяйством. Даются и олени и часть привезённого женихом калыма. Все родственники собираются к молодым. Свекровь ставит посередине юрты ведро водки и покрывает его красным платком. Наступает молчание, после которого отец жениха или мать срывают с ведра платок и покрывает им невесту и все прочие пьют водку. Этим и заканчивается обряд венчания. Впоследствии, когда им вздумается, они венчаются у русского священника на суглане".
Противоречиво звучат сведения о выплате калыма у Штубендорфа, в 1858 году он пишет: "Когда мальчику (жениху) исполнялось 10 лет, его родители начинали платить выкуп за будущую невесту. До брачного возраста невесты ежегодно платили по 2-3 соболя. Общая величина выкупа равнялась 30 оленям.
Свадебный обряд, описанный Н.Ф. Катановым в 1880 году.
Первый день: "...приезжал жених со своими родственниками в чум к невесте. Приехавший жених наливал вина в чайную чашку и подавал её своему тестю, кланяясь и став на колени. Тесть, принимая чашку, говорил: "Ты возьми свою жену и откочуй!". Затем отец невесты подавал вино своему свату (отцу жениха). И только после этого вино пили гости. Жених и невеста во время свадьбы вино не пили.
Второй день: готовили и ели мясо. Прежде всего брал мясо пригоршней зять и подавал своему тестю, после этого мясо ели гости. В тот же день посторонняя старуха расчёсывала невесте волосы, заплетая их в две косы (две косы являлись признаком замужества). После плетения волос на середину чума выходил посторонний человек и выбрасывал в дымоход куски мяса. Девицы, парни, дети, собаки ловили их и ели.
Третий день: устраивались игры.
Играли в городки (карахтай), зоску (тэбэк тойна) - эти игры заимствованы у русских, а также в национальную игру с ремнем (аргамтилап-ойна).
Играла молодежь. Брали длинный ремень или верёвку и связывали концы. Все брались с внешней стороны, образуя круг. Водящий становился в центре круга и пытался задеть кого-либо, держащегося за ремень. Тот убегал, не выпуская из рук ремня".
После окончания свадьбы молодые ставили свой чум.
Охотничья территория новой семье не выделялась. Невеста уходила в семью мужа. На его родовых угодьях и охотились, на родовые летники мужа гоняли оленей. Невеста принимала фамилию мужа, дети считались из рода мужа.
Родителей после свадьбы называли не по имени, а говорили: кат тым - тесть мой и кат нем - тёща моя. Свёкор и свекровь называли невестку по имени.
Через год после свадьбы к молодожёнам приезжали в гости родители мужа и жены. Снова пили вино и ели мясо.
Впоследствии молодожены могли (по желанию) венчаться у русского священника. Церковью брак освещался на Большом суглане, куда приезжал священник из села Солонцы (карагасы были приписаны к Солонецкому причту). При совершении обряда молодым под ноги клали по шкуре чёрного медведя. За венчание полагалось платить пушниной, также и шкуры медведей после венчания отходили причту.
Н.Ф. Катановым был записан текст одной из свадебных песен, в которой запечатлено действие "пропивания" невесты и её болезненного перехода с родной (знакомой и обжитой) стороны в чужую:
Я имела отца,
Который пропил меня,
Выпив шесть чашек вина!
Я имела мать,
Которая пропила меня,
Выпив две чашки вина.
Отдали меня в чужую сторону!
Стали они для меня чужими людьми!
Была у меня тайга, жестокая и хорошая!
И она стала для меня каменистою и острою!
По сведениям Петри, своих жён карагасы брали исключительно из своей среды, причем не разрешалось жениться на девушке своей кости, так как вся кость считалась родней. Из Урянхая (из Тувы) жён не брали (показания Н.Ф. Катанова в данном случае резко расходятся с материалами Петри).
Равным образом не брали женщин ни от бурят ни от русских.
"Недавно был первый случай, - пишет Петри в 1925 году - стоящий в связи с разрушением патриархальных основ семьи и освобождением женщины - карагаска-девушка против воли отца вышла замуж за бурята".
Также профессор Петри пишет: "В таком маленьком народе, как карагасы, неминуемо должно было бы сказаться вырождение. Но свобода половых общений в данном случае приходит на помощь, вероятно, с целью сохранения (самовыживания) этноса и были разрешены добрачные связи. Незамужние карагаски свободно вступали в общение и с приезжими и при отправлении в гости и во время суглана. Карагасы мужчины смотрят на это дело более чем просто, считая это частным делом женщин.
Отсюда и невеста с ребёнком воспринималась как нормальное явление. Жених мог выкупить его, если хотел. Если нет, ребёнок оставался в семье родителей невесты и считал их за отца и мать. Несомненно, этим можно объяснить тот пёстрый тип, который являют карагасы".
Свободу половых отношений Б.Э. Петри наблюдал на карагасском суглане в 1925 году: "...На суглане молодёжь имеет сношения по несколько раз за ночь. Участвуют в этом, начиная с 14-15 лет. Обычно девушка уходит с одним парнем, иногда с двумя сразу. На дело смотрят более чем просто. Подтолкнет парень девушку, подмигнет и пошли от костра".
Супружеские отношения
Что касается супружеских отношений, то здесь всё обстояло иначе. В газете "Сибирь" в 1886 году есть некоторые сведения: "...Карагас требует, чтобы жена была ему верна. Связь с посторонними, а особенно с русским считается величайшим позором для женщин. Карагас ни за что не будет жить с женой, изменившей ему ради русского. Он отошлет её обратно к её отцу.
"Ввиду того, что ему приходится быть в разлуке целый день с женой, у них в ходу "пояс целомудрия". На жену надевают крепкие кожаные штаны, ошкуром у которых ремень, имеющий на концах два кольца или просто отверстия, в которыя вдевается замок. У штанов сзади есть отверстие для естественных надобностей, но оно положительно не пригодно в том случае если жена захочет осквернить брачный союз. Таким образом муж спокойно охотился, уверенный вполне, что гарантирован от измены жены».
