... Зрелище было поразительное. Перед нами открылась вся Кара-гассия. Это были застывшие волны параллельных хребтов, тянувшихся в широтном направлении. Все горное море было покрыто сплошным ковром первобытной кедровой тайги, что придавало ему сходство с тяжелыми складками темной ткани. Лишь за много десятков километров к югу, а частью не меньше чем за сто километров, блестели сквозь синюю дымку воздуха белые пятна не тающих снегов на пограничных с Танну-Тувой хребтах. Трудно было оторвать глаза от этой захватывающей картины. Вот в этой тайге живет и кочует маленький карагасский народ, водится драгоценный соболь, золотой изюбрь и другой пушной и копытный зверь — лакомая приманка для натуралиста и охотника!
... Президиум уселся за ветхий столик на одну скамейку. Другой учитель, Матвеенко, сделал доклад о международном положении. Доклад был очень добросовестный, занял часа два, он был рассчитан на городского слушателя. Большинство же карагассов не понимало русского языка. Тем не менее, доклад был внимательно выслушан до конца. Один карагасс перевел доклад по-карагасски, и перевод занял всего десять секунд... Затем, шел доклад о деятельности туземного совета и кооператива. Каждый доклад читался на русском языке, прения вели по-карагасски, резолюцию же выносили опять по-русски.
... Я сел в лодку и оттолкнулся от берега, имея маленькую надежду остановиться в бухточке перед порогом. Бешеная река подхватила лодку и понесла меня вниз. Я хотел было держаться левого берега, но, боясь разбиться о встречные камни, должен был против своего желания отгребаться от них вправо, пока не очутился посреди бушующей реки. Влево от меня на секунду мелькнула спасительная бухточка, и я влетел в каменный коридор. Вихрь пены захлестнул мою лодку и залепил всего меня. Я быстро протер глаза и, подбрасываемый волнами, стал отчаянно отгребаться вправо от опасных левых смерчевидных струй. Волны пытались повернуть лодку, захлестывали, наполняли ее водой, но я ее выпрямил и увидел, что стремительно несусь прямо в лоб страшному камню. Я быстро погрузил свое длинное весло в воду за кормой, но клокочущий поток с такой силой закрутил его, что мне самому пришлось бы, удерживая весло, вылететь за, борт. Я выпустил весло, и оно исчезло в пене и волнах. Я мигом сел поглубже в лодку и крепко схватился за борта, ожидая сокрушительного удара. В этот момент я увидал на гребне волны, захлестнувшей лодку, ручку вынырнувшего весла и схватил его. Я успел сделать веслом только один отчаянный взмах по воде, отвернув нос лодки от прямого удара в камень. В один миг она с треском и силой ударилась о него правым бортом, взлетела кверху; я подумал уже, что она перевернется, но она шлепнулась в воду за камнем, нырнула в высокую волну, и я почувствовал в этот момент, что меня как-будто ударило доской по лицу. В глазах потемнело, я был оглушен и почти потерял сознание. Кругом сразу сделалось тихо. Мне показалось, что я уже пошел на дно, но, быстро придя в себя, увидел, что нахожусь посреди тихого места после порога и моя лодка погружается в воду. Я сидел по пояс в воде, весь мокрый, без шапки, без весла и без кожаной перчатки на правой руке.
